|
15.04-2021 / Аналитические заметки: События и информация как волновой процесс и некоторые размышления о симулякре и мифе.
Рейтинг:
/ 1
- Подробности
- Опубликовано 16.04.2021 12:17
Памяти моего отца.
«... Экономика — это ветвь логики. Пусть не самая изящная и стройная ветвь, но все же неотъемлемая часть этой прекрасной науки…».
Профессор Сорбонны, чье имя и фамилию запомнить, к сожалению, не удалось…
Приветствуем Вас, уважаемый Читатель!
Затяжная весна выдалась в этом году… Природа никак не проснется и не порадует всех нас первым весенним теплом и буйством красок пробуждающейся жизни. Да и, в общем, все происходящее в мире в области финансов и бизнеса носит какой-то монотонный и затяжной характер. Пандемический год уже успел приучить всех нас к тому, что яркое событие (чаще всего с оттенком катастрофизма), описанное броским заголовком в утренних выпусках ведущих информационных источников, вовсе не означает, что за этим последуют какие-то фундаментальные перемены. Увы, но чаще всего даже явные потрясения так и “подвисают” в информационном пространстве, постепенно исчезая в прошлом, не побуждая их непосредственных участников к действиям. Справедливости ради отметим, что к подобному нас давно приучила политика, где площадная популистская брань существует, только пока есть зрители, которые готовы верить в реальность и значимость происходящего. Однако и те сферы человеческой деятельности, где причинно-следственная связь событий и действий выступает в качестве основополагающей сущности, тоже оказались втянутыми в это сонливое состояние помещичьей деревни девятнадцатого века, столь ярко описанной многими русскими классиками. А знаменитая фраза Джона Донна: “не спрашивай, по ком звонит колокол: он звонит по Тебе”, — уж точно не станет лейтмотивом первого года пандемии.
Однако мы не готовы погрузиться вместе со многими в этот летаргический сон и попытаемся в рамках этой статьи изложить некоторые мысли о том, почему происходит разрыв причинно-следственных связей, а самое главное, выскажем несколько предположений о том, как произойдет выход из сложившейся модели, где события не имеют продолжения, выраженного подчиненными действиями (читай: событиями).
Итак, во введении мы отметили, что в последние несколько лет наблюдается явный разрыв между происходящим событием и ожидаемым (или, если хотите, логичным) следствием (действием, результирующей) этого события. Чего только стоит прошлогодняя история с WireCard, которая обернулась для рынка даже не убытком, а «пропажей без вести» 1.9 млрд евро. Чем это завершилось? Да ничем! Германские власти и деловое сообщество удовлетворилось милой и ироничной формулировкой «пропажи», а фактических последствий для столь крупных списаний так и не случилось. Более того, уверены, что и не случится. Столь же незамеченными стали и менее существенные новости, как, например, отказ авиаперевозчиков обменять часть акций в обмен на государственную поддержу, и наоборот, получение оной целым рядом крупных промышленных компаний Евросоюза. Причем уже сегодня становится понятно, что все эти средства были использованы исключительно для выкупа собственных акций, но ведь речь идет о беспроцентных кредитах, которые финансируются за счет государственных бюджетов и, в итоге, за счет налогоплательщиков. А к чему привело падение экономики США на 3.5% (самый существенный спад впервые за 74 года) и стран ЕС на рекордные 6.6%, что без вооружённого вторжения и ведения боевых действий является беспрецедентным показателем? Только к росту государственного долга и масштабным программам на триллионы, которые, в свою очередь, являются ничем иным, как новыми долгами грядущих поколений вышеперечисленных государств. Ну, а в остальном, все как прежде — стабильность и ожидания бурного и стремительного роста, как только вирус будет побеждён. Но все это происходило в ковидном 2020, когда политики декларировали все новые и новые крестовые походы то за масками, то против злосчастного вируса, используя ветеринарные приемы изоляции населения, то за вакцинами, чья эффективность должна была подтверждаться не только быстрым уничтожением зловредной бациллы, но и «правильной» геополитической ориентацией препарата.
Однако и начало текущего года не оскудело на абсурдные события. Всего месяц назад череда мелких биржевых скандалов с Robinhood и манипуляцией курса биткоина была нарушена «значимой» новостью о фактическом банкротстве американского семейного офиса Archegos, на котором Credit Suisse записал 4.7 млрд убытков и падение капитализации на 14%, и Nomura — 2 млрд, тогда как суммарный объём списаний составит, по разным оценкам, от 25 до 35 млрд. И что? Да ничто! (как это говорят в Одессе). Комиссия по ценным бумагам и биржам США (SEC) начала расследование причин... Справедливости ради отметим, что миллиардные убытки без последствий (то есть без фактической реорганизации или ликвидации неэффективных компаний/отраслей) и триллионные программы по поддержанию потребителей и рынков (QE) обернулись лишь галопирующей инфляцией в продуктах питания, в некоторых промышленных товарах и в большинстве видов сырья. Да, и еще мы привыкли к порядку цифр, которые начинаются с девяти нулей...
Однако мы не будем ограничиваться только показателями финансового рынка, который давно вышел за рамки «реальной» экономики, создав амальгаму с политикой. Давайте проиллюстрируем наше утверждение абсурдности происходящего на примерах тех отраслей, которые являются близкими для нас. Чего только стоят последние новости из Поднебесной, где все еще находится место и потребность в импорте лома, заготовки и чугуна, несмотря на то, что показатели выплавки стали впервые в истории превысили 1 млрд тонн, и это в кризисный 2020 год при росте ВВП лишь на 2.5%. А ведь речь идёт о фактических товарных потоках, подтверждённых импортными декларациями, и нешуточным ростом цен на рынке. Однако есть и такие данные, которые не всегда подтверждается реальными отгрузками. Возьмем, к примеру, мартовскую отчетность CISA, где декларируется суммарная выплавка стали в объеме, превышающем 94 млн тонн, и производстве готового проката свыше 119 млн тонн. Разница очевидна и составляет 25 млн тонн полуфабрикатов, которые были либо завезены в Китай, либо складированы производителями в предшествующие месяцы. А теперь давайте зададимся простым вопросом: кто из стран-производителей имел возможность обеспечить столь существенные объемы поставок заготовки и сляба даже за период одного года? А самое главное — в каких импортных декларациях это было отражено? Хорошо, представим, что этот объем полуфабрикатов был накоплен за счет внутреннего производства Поднебесной. Тогда, по логике вещей, в официальной статистике CISA выплавка стали должна была превышать показатель производства готового проката, однако последний показатель продолжает оставаться выше первого на протяжении всего 2020 года. Более того, параллельно публикуется вполне официальная статистика складских остатков готового проката в Поднебесной, которая с лихвой перекрывает годовое производство некоторых стран, входящих в конец первой двадцатки крупнейших мировых производителей. Как можно объяснить данный факт? Лично мы затрудняется найти логичную причинно-следственную связь. Однако абсурд этим не ограничивается. Возьмем, к примеру, ценовой бум конца первого и начала второго квартала с ростом индикаций до исторических максимумов далекого 2008 года, который охватил не только загадочный рынок КНР, но и те страны, где экономическая активность существенно отстает даже от уровня двухлетней давности, когда цены на сталь были существенно ниже. Как объяснить цены на г/к рулон в США на уровне в 1500-1550 USD/ST и рост предложений в ЕС до отметки в 1050-1100 EUR/MT, если эти страны так и не вернулись в фазу роста потребления, а промышленная Европа только только начинает выходить из карантина? Думаем, Вы согласитесь, что эти новости являются, как минимум, странными и только усугубляют чувство абсурда.
Однако давайте перейдём от эмоционально-окрашенной констатации к попытке разобраться в сложившейся ситуации. Итак, в этой части нашей статьи мы хотели бы перейти к некоторым формулировкам и терминам, которые будут использованы позже. Во-первых, как было отмечено в наших прошлых опусах, состояние абсурда мы будем определять, используя формулировку из Психологии: «То, но не то / Не то, но то». Во-вторых, логичными (или закономерным с точки зрения причинно-следственных связей) мы будем называть те события, которые подпадают под определение Аристотеля: «логика это искусство не нарушать смысл исходной фразы последующими высказываниями». И, наконец, в-третьих, — событие и порождённую им информацию мы склонны рассматривать как единое целое, а их распространение и взаимодействие с иными событийно-информационными ядрами мы будем рассматривать как волновой процесс. Более того, мы полагаем, что для целей нашего анализа достаточно выделить два типа событийно-информационных волн: качественную и количественную. Причем количественная волна должна обязательно порождать новое событие идентичного качества и не может завершиться нулевым результатом (думаем, вы согласитесь, что это можно обосновать хотя бы законом сохранения энергии), тогда как качественная волна может и не стать причиной возникновения подчиненного события в отрезок времени, которое доступно для наблюдателя (т. е. для нас). Таким образом, вся модель может быть отображена следующим образом:
Как видно на приведенном рисунке, некое гипотетическое событие А (которому предшествует иное событие, которое не рассматривается нами на этом этапе) является источником событийно-информационных волн, одни из которых являются количественными и имеют ограниченный горизонт распространения, а вторые — качественными. При этом область (читай: горизонт) последних практически ничем не лимитирована, ну, разве что, человеческой памятью во всех ее формах (память индивидуума, группы индивидов, носители информации и знаний и т. д.). Давайте попытаемся проиллюстрировать примером из повседневной жизни этот рисунок: “… находясь на рыбалке, я бросил камень в реку”. Казалось бы, очевидно, что предмет, получивший ускорение от приложенного усилия, на определённой скорости и под определенным углом соприкоснется с поверхностью воды, вызовет всплеск и шум, а впоследствии опустится на дно. Рыба будет распугана, однако ненадолго. И на этом завершится распространение количественной событийно-информационной волны. Однако не стоит забывать и о качественных последствиях этого поступка. А это — те горькие проклятия, посланные в мой адрес рыбаками, которые в этот момент будут находиться в непосредственной близости. Клева и так не было все утро, а тут еще и мы решили проиллюстрировать свою теорию столь неприглядным поступком. Причем вероятность проявления негативного отношения к моей персоне не только не утихнет со временем, но и рискует усилиться, превратившись в некую коллективную примету участников исходного события. Скорее всего, рыбаки еще долго будут приговаривать, завидев меня: “… смотри, это тот пришел, который камни в реку кидает! Ну, клева уже точно не будет!”. Более того, примета-присказка просуществует значительно дольше, если из устной традиции перейдет в письменную форму (например, заметка в стенгазете местного рыбацкого клуба). Как видно из приведенного выше, всякое события порождает ограниченные по своей продолжительности событийно-информационные волны количественного характера и продолжительные (иногда бесконечные) волны качественного характера. Конечно, продолжительность этих колебаний напрямую зависит и прямо пропорционально степени значимости исходного события. А отголоски Большого взрыва слышны до сих пор, уверяют астрономы…
Но давайте не будем углубляться в комплексные процессы вселенского масштаба. Нам кажется, что в этой части статьи куда уместнее обратить Ваше внимание на то, как происходит взаимодействие событийно-информационных волн с окружающей действительностью и как порождаются новые события. Отметим, что в плоскости распространения количественной волны все выглядит достаточно просто: камень, брошенный в реку, вызывает колебания воды и ударяется о дно водоема, окончательно теряя ускорение. Это горизонт данного события, и дальнейшего количественного проявления для нас, как наблюдателя, не произойдет. Очень похожие связи обнаруживаются и в количественных событиях, которые происходят в других областях и, в частности, в экономике. Например, возведение ДнепроГЭС имело целью создать избыточное количество электроэнергии, что, в свою очередь, позволило развить целый комплекс промышленных предприятий, локализованных в одном городе. Отметим, что в данном случае исходное событие является первопричиной множества сопряженных количественных явлений. Более того, все результирующие строительства ДнепроГЭС также порождают, но уже свои количественные событийно-информационные волны (соотношение одного к множеству).
При этом стоит отметить, что каждое из порожденных событий позволяет без труда определить (или представить) причинно-следственные связи с исходным явлением. А вот исходное событие не всегда приводит к тому, что реализуются ожидаемые (или наиболее вероятные) подчиненные результирующие. Иными словами, наличие электро-металлургического комбината все же предполагает расположение по близости мощного источника энергии (ГЭС, АЭС), а вот уже функционирующая ГЭС (или ТЭС) еще не гарантирует наличие развитой промышленности в регионе (эти примеры в изобилии встречаются в ряде стран Северной Африки, хотя и не только там).
Но, если с количественными причинно-следственными связями все обстоит достаточно просто (хотя бы в теории), то с событиями, порождаемыми качественными событийно-информационными волнами, дела обстоят куда более непредсказуемо и сложнее. И запутанность эта вызвана в первую очередь тем, что в этой области очень трудно (а порой и невозможно) найти причинно-следственную связь, а найдя, крайне трудно выстроить доказательную основу для обоснования ее логичности. Случалось ли Вам сталкиваться, находясь зарубежом (например, в Африке), со спонтанным дружелюбным отношением и испытывать недоумение от того, что выходец из бывшего Советского Союза может вызывать столь искреннее расположение. Однако не торопитесь списывать этот успех на Ваше личное обаяние. Просто очень давно СССР оказала неоценимую и, вероятно, безвозмездную помощь в преодолении природной катастрофы или голода в этом регионе. Несмотря на то, что количественная событийно-информационная волна давно затухла и завершилась (помощь оказали -> голод преодолен), ее качественный сородич продолжает существовать в коллективной памяти населения. Более того, многие их тех, кто проявляет к Вам симпатию, даже не являются участниками событий прошлого и не испытывали лишений, вызванных катаклизмом. Однако, как было отмечено выше, качественные волны живут очень долго. В этой области начинается логика, которую проиллюстрировал в своей фразе Джон Донн: “не спрашивай, по ком звонит колокол: он звонит по Тебе”. Причем спонтанность и отсутствие обозримой причинно-следственной связи, с которой происходит возникновение нового события, вынуждает прилагать немалые интеллектуальные и аналитические усилия для построения хоть сколь-нибудь удобоваримого объяснения случившегося. И если Вы думаете, что фраза: “… я появился на свет, потому что был построен ДнепроГЭС”, является абсурдной (хотя бы с точки зрения формальной логики), то мы бы порекомендовали еще раз задуматься, не являются ли качественные волны масштабных явлений той причиной, почему когда-то, когда еще были молоды бабушка и дедушка, они оказались в одном месте, на одной стройке и так далее, и слава Богу! Однако, для того чтобы не быть голословным, давайте наглядно отобразим приведенные выше тезис.
Нам также кажется важным отметить, что, скорее всего, именно в удаленной области от исходного явления обитают качественные волны, вызывающие труднопрогнозируемые и редкие события, которые имеют значительные последствия для действительности. Вероятно, именно здесь обитают “Черные лебеди” и Чудесные события. Тем не менее важно подчеркнуть и тот факт, что качественные событийно-информационные отголоски значимого и далекого прошлого не позволяют реализовать еще одно устремление, которое присуще всем нам в ранней юности: “…мы наш, мы новый мир построим…”. Увы, и, возможно, к счастью, никто не может начать что-либо с чистого листа, с новой строки, отбросив старое, ибо, как отмечал М.К. Мамардашвили: “…Вселенная есть одна говоримая, но не сказанная до конца фраза…”. И мы заключены в ней.
Однако нам не хотелось бы злоупотреблять терпением наших читателей. Уже было пролито немало чернил, а к сути нашей статьи мы пока так и не добрались. Посему давайте вернемся к той проблеме, которая была описана на первых страницах и попытаемся рассмотреть ее, уже используя модель качественных и количественных событийно-информационных волн.
Итак, ранее мы отмечали, что события, происходящие в последнее время, а тем более в последние несколько лет, вызывают ощущение абсурда. Как было отмечено в начале нашей статьи, под абсурдом мы понимаем, в первую очередь, явление, которое характеризуется явным разрывом причинно-следственной связи. Для простоты мы позаимствуем определение из Психологии, согласно которому конструкция первого типа: “То, да не то” и/или второго: “Не то, но то” является (-ются) достаточной (-ыми) для того, чтобы охарактеризовать это состояние. Давайте приведем графическое представление сказанного. И так, первый вариант (“То, да не то”) мог бы выглядеть следующим образом:
Думаем, что примеров для описания событий, подпадающих под данную модель было приведено в избытке в начале этой статьи. Убыток в несколько миллиардов — не то, что приводит к качественным изменениям в компании, избыточное предложение — не то, что приводит к падению цен, триллионные вливания в экономику — не то, что вызовет галопирующую инфляцию и т. д. Так или иначе, в основе этой модели лежит принцип отсутствия результирующего и подчиненного события в плоскости количественной волны. Более того, именно этот факт нулевого количественного результата дает основания отбрасывать предположение о том, что качественные событийно-информационные волны смогут породить новое явление. Однако мы уже слышим реплики скептически настроенных читателей, которые могут отметить, что, возможно, мы не все смогли увидеть и учесть, возможно, прошло еще недостаточно много времени, чтобы появился этот пресловутый количественный результат. Вероятно, по-своему вы правы, но не стоит забывать, что мы приводим примеры из экономики, а в этой области человеческой деятельности завершение финансового года и подсчет цыплят по-осени носит достаточный и, порой, окончательный характер.
Но давайте двигаться дальше. Несколько иначе выглядит графическое представление модели абсурда второго типа: “Не то, но то”:
Как видно из рисунка, некое событие (которое, кстати, таковым в действительности не является) возникает как бы само по себе. Подобные явления чаще всего встречаются в манипулятивных приемах, когда становится невозможно выстроить причинно-следственную связь между результирующим и исходным событием. Однако и в этом случае может быть высказано предположение, что речь идет о явлениях из категории “Черных лебедей”, которые порождены качественными волнами далеких событий (см. рисунок 3). Возможно и так, но мы склонны полагать, что в этом случае псевдособытие обладает одной особенностью — оно вступает в противоречие с доступным для анализа контекстом и является антонимичным по своей сути к существующей реальности, доступной для критического осмысления и наблюдения. Приведем лишь несколько примеров:
- Ни цены на сырье, ни текущий уровень спроса, ни общий уровень экономической активности, ни спад производства не создают основания для галопирующего роста цен на готовый прокат в начале второго квартала, но они, все же растут;
- Не было землетрясений, которые разрушили бы заводы, нет проблем с сырьем и электроэнергией, в мире наблюдается спад потребительской активности (и этот факт подтвержден спадом мировой торговли в 2020 году сразу на 8-9%), но на рынке вдруг складывается критичная нехватка микрочипов (причем не указывается, каких именно) и по этой причине цены на них взлетают до небес, а производители автомобилей и некоторых видов электроники сокращают производство;
- И уж как обойти вниманием биржевые новости, где принцип некоторых женщин “я на тебя обиделась, потому что мне приснюсь, что ты ушел к другой”, лежит в основе многих краткосрочных трендов, которые приносят взлеты и падения криптовалют, акций, фьючерсов и сырьевых позиций.
Перечень примеров мог бы оказаться достаточно длинным, но одной важной, на наш взгляд, особенностью для этих абсурдных псевдособытий является отсутствие видения эволюционных перспектив сложившейся ситуации. И это вполне закономерно для манипулятивного процесса в принципе. Во многих статьях и выступлениях не раз отмечалось, что в прогнозах и публикуемых анализах неизменно доминирует катастрофизм при полном или частичном отсутствии перспектив трасформаций, изменений или становления чего-то нового. Складывается впечатление, что мир давно разделился на два противоборствующих лагеря, представители одного из которых свято уверены в том, что все будет хорошо, а второго — что все будет плохо и вот-вот все рухнет. При этом попытка добиться как от первых, так и от вторых каких-либо внятных объяснений причин и обоснований их столь искренней убежденности, граничащей с фанатизмом, наталкивается на полное отсутствие логичных объяснений. И, увы, это не удивительно, ведь в мире уже достаточно давно доминирует модель, построенная на абсурдном отсутствии причинно-следственных связей.
Но что это за модель и как ее можно было бы назвать? Признаемся, что еще на так давно мы заблуждались, полагая, что следует использовать термин “миф” (который так часто использовался в наших предыдущих статьях). И согласитесь, что даже с точки зрения стилистики очень удобно использовать фразу: “это мифологизированная точка зрения…” или “миф управляет вашей реальностью…”,— тем более, когда повествование направлено на то, чтобы доказать заблуждение оппонента. Еще одно преимущество подобного рода оборотов заключается в том, что обличающий мифологизированность чего-либо как бы автоматически ставит себя на позицию человека, который строит свои доводы на принципах логики, рации, а не рассуждает, используя архаические приемы мировосприятия. Однако более детальное изучение проблематики мифа подтвердило, что использовать этот термин для описания системы, где не прослеживается причинно-следственная связь, где доминируют псевдособытия, которая, в итоге, направлена на воссоздание состояния хаоса, не является правомерным. И вот почему.
По мнению выдающихся исследователей, среди которых Бронислав Малиновский, Клод Леви-Стросс, Люсьен Леви-Брюль и, конечно же, Елеазар Мелетинский (чью книгу “Поэтика мифа” [https://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Literat/melet1/] мы настоятельно рекомендуем для прочтения), несмотря на противоречие принципам формальной логики, миф не только “обладает парадигматической функцией регулирования и поддержания определенного природного и социального характера”, но и “кодифицирует мысль, предлагает определенные правила поведения, рационализирует и оправдывает социальные установления. Более того, выступает инструментом разрешения критических проблем, относящихся к благополучию индивида и общества” (цитата Б. Малиновского и Е. Мелетинского). При этом Мелетинский подчеркивал, что “мифология не только не сводится к удовлетворению любопытства первобытного человека, но ее познавательный пафос подчинен гармонизирующей и упорядочивающей целенаправленности, ориентирован на такой целостный подход к миру, при котором не допускается даже малейшие элементы хаотичности, неупорядоченности… превращение хаоса в космос составляет основной смысл мифологии” (без каких-либо угрызений совести обильно используем цитаты, так как лучше, чем классики, не скажешь!).
Вот и получается, что только используя это определение, мы не можем применить его для описанной выше модели, которая как раз и вносит в нашу повседневную жизнь категорию “абсолютно непонятного” и парадоксально-абсурдного. По сути, как мы отмечали выше, мы имеем дело с воссоздаваемым образом хаоса, причем последний уже поглотил самые логичные области человеческой деятельности. Но если это не миф, то тогда что?
И тут нам на помощь приходит наше базовое филологическое образование, в процессе получения которого запомнился один термин, неразрывно связанный с эпохой постмодернизма — симулякр. Замечательный термин, введенный в обиход Жаном Бодрийяром и означающий “образ отсутствующей действительности, правдоподобное подобие, лишенное подлинника, поверхностный, гиперреалистичный объект, за которым не стоит какая-либо реальность”. Тут нельзя не отметить, что сама эпоха постмодернизма, в которой мы все находимся и в которую, без сомнения, вовлечена и экономика (хотя бы в том понимании, что целый конгломерат экономических процессов рассматривается сквозь призму постмодернистских воззрений и реализуется на основе этих убеждений), характеризуется исследователями, как период “мистифицированного видения действительности, в которой реальность текуча, алогична, а мир представляется царством хаоса, в котором главенствуют ложные ценности и суррогаты массовой культуры” (Жак Деррида). Более того, для постмодернизма характерна “невозможность объективного познания и отсутствие критериев достоверности” (Илья Ильин). Думаем, вы согласитесь, что эти формулировки очень точно дополняют описание характера моделей, приведенных выше. Модели “То, да не то” и “Не то, но то” и порождают хаос, исключая логичные причинно-следственные связи, и ставят под сомнение наличие сколь-нибудь объективного взгляда на действительность, неизбежно создавая катастрофическое видение грядущего. И это вполне закономерно, ведь симулякр это копия копии, не имеющая оригинала в реальности; платоновская тень тени (Жиль Делёз) или, если хотите, виртуальная реальность игры, которая оборвется в любой момент, если отключить компьютер. Справедливости ради отметим, что, как нам кажется, именно модель “Не то, но то” в большей степени подходит для термина симулякр в экономических процессах. Однако есть еще одна важная особенность этой конструкции, которую мы не можем не отметить, — необходимость быстрого воспроизведения и обновления подчиненных псевдособытий. Все дело в том, что “тень тени” способна порождать лишь иллюзорные значения и смыслы, жизненный цикл которых очень непродолжительный. Однако симулякр очень живуч (возможно, потому что крайне удобен для большинства, которое утратило способность критической оценки действительности) и вовсе не собирается уступать свое господствующее положение, а для этого ему необходимо быстро воспроизводить все новые и новые мнимые ценности (выраженные псевдосмыслами). Отметим, что в некоторых случаях для создания мнимой причинно-следственной связи симулякр использует завершившиеся псевдоподчиненные события, тем самым создается иллюзия логичности происходящего (схематическое представление данного предположения приведено ниже).
И все эти реплики ценностей и смыслов все дальше и дальше отдаляют, обосабливают и изолируют в микро-мире того, кто оказался вовлеченным в симулякр. Вероятно, именно по этой причине Ж.-Ф. Лиотар отмечал, что “важнейшей чертой традиционного и индустриального обществ было господство в них идеологий и “больших проектов”, которые задавали великие и отдаленные цели… [однако] сегодня мы являемся свидетелями раздробления, расщепления “великих историй” на множество мелких, локальных “историй-рассказов”… Речь идет о крахе “больших проектов”, какими были кантовский глобальный либерализм, а затем фашизм и коммунизм” (цитата Ж.-Ф. Лиотара приведена частично).
Но дав определение происходящему, настало время подумать над тем, как будет трансформироваться сложившаяся модель и каким образом произойдет выход из призрачного мира симулякра. Не претендуя на полноту понимания грядущих процессов перемен, нам кажется, что открываются два возможных пути: первый — это подмена старых форм симулякра новыми в процессе развертывания миметического кризиса. Полагаем, что, скорее всего, эта модель трансформаций и будет доминировать в ближайшее время. А вот действительный выход из симулякра, вероятно, не случится в обозримом будущем, однако суть этой глобальной трансформации будет состоять в исчезновении “тени тени” под тяжестью пустых форм в момент достижения окончательной исчерпанности псевдосмысла и возобновления критического осмысления глобальных мифологем. Давайте вкратце поясним приведенные выше предположения.
Думаем, что процесс “подмены старых форм симулякра новыми” отчасти может быть подтвержден теорией, которую высказал Рене Жирар, утверждавший, что желание в принципе лишено автономности, так как в его основе лежит "мимесис присвоения”. Таким образом, “желания людей являются подражательными копиями желаний «образцовых» носителей”, а в момент, “когда один и тот же объект … становится предметом желания всех членов сообщества, возникает "миметический кризис", разрешение которого происходит посредством "жертвенного кризиса” (ссылки из различных источников). Отметим, что некоторые исследователи вполне оправдано используют термин “козла отпущения” для иллюстрации процесса выхода из миметического кризиса. Иными словами (и в упрощенной интерпретации, которую, кстати, приводил сам Р. Жирар в одном из интервью), “большинство из нас вовсе не желает того, что действительно необходимо для каждого из нас как личности. Мы лишь копируем желания тех, кто является для нас примером подражания, а столкнувшись с невозможностью удовлетворить последние, мы объявляем объект этих желаний греховным (запретным, проклятым), табуируем его и изгоняем из социума и сознания”. Думаем, вы согласитесь, что все описанное выше достаточно точно подкрепляет высказанное ранее предположение о том, что симулякру необходимо быстро воспроизводить все новые и новые мнимые ценности (выраженные псевдосмыслами). И в обозримом будущем высока вероятность, что прозвучит срочное сообщение (или громкий лозунг), из которого мы узнаем, что некая ценность, обладавшая неоспоримым смыслом, будет объявлена ложной (то есть фактически изгнана как “козел отпущения”). Думаете это невозможно, и вами не могут так грубо манипулировать? Возьмите хотя бы пример биткоина, который был признан в конце марта текущего года средством платежа при оплате автомобилей компании Tesla, а на днях простым сообщением в Twitter это решение было отменено. Обратите внимание, как точно воспроизводится принцип “не то, но то” в момент узаконивания иллюзорного смысла и принцип “то, да не то”, когда объект (в данном случае — биткоин) лишается ценности. Результат — падение курса с исторического максимума в 60 000 BTC/USD, списание сотен миллиардов капитализации и бурные заверения множества более мелких компаний, которые все еще принимают BTC в качестве платежного средства, дополненные обещаниями продолжить работать с этой эфемерной криптовалютой, так как “их менеджеры уверены в том, что драгметаллы, хоть и остаются инструментом хеджирования рисков девальвации фиатных денег, но все же процесс их добычи (драгметаллов, конечно) наносит непоправимый урон окружающей среде… (цитата статьи CNBC). Да!?!?!?. “Маэстро, сыграйте простую мелодию и дайте нам выдохнуть…” :-)
Однако история с биткоином — лишь мелкая шалость небольшого представителя автопрома (компанию Tesla с ее годовым производством в 500 тыс автомобилей трудно сравнивать с грандами из Детройта). Но в ней четко прослеживается принцип смены формы “тени тени” путем развертывания миметического кризиса. И это не самый болезненный пример экономических симулякров. В истории Archegos, которая была описана в начале нашей статьи, заложен тот же сценарий, только списали не виртуальные средства обезличенных и несчастных обладателей биткоина, а вполне реальный капитал банков. А представьте, если в ближайшие месяцы подобное повторится, но объемы “безвозвратно потерянных” средств окажутся не 4-7 млрд, а в десять раз больше. В этом случае могут пострадать не только акционеры, но и вкладчики этих банков, чьи депозиты, скорее всего, и будут использованы для покрытия убытков от игр менеджеров… И все это уже было с кипрскими банками всего-то восемь лет назад. Однако и в этом случае Вам скажут: “не думайте о прошлом — думайте о будущем” (манипуляционный разрыв причинно-следственной связи), а потом: “… ну что поделаешь, и бизнес у них был дрянь и директор — подлец, а кассир и вовсе — убийца, тем более, что Сидоров…” (развертывание жертвенного кризиса и определение “козла отпущения”) [напомним, что в момент объявления банкротства Archegos оказалось, что управляющий оказался в прошлом судимым, кстати, за финансовые махинации]. И так будет продолжаться достаточно долго, но не вечно.
Не вечно потому, что симулякр не в состоянии бесконечно воспроизводить ложные ценности, выраженные псевдосмыслами, которые навязываются через все более и более комплексные и скандальные (шокирующие) формы. Ведь, к сожалению (для симулякра), количество форм в этом мире ограничено высшим порядком — логикой Природы, а человеческое сознание (и нервная система) защищены замечательным механизмом, который физиологи называют «угасательным торможением», когда «возникает отсутствие условно-рефлекторной реакции на условный раздражитель, который перестал выполнять свою сигнальную роль». Однако давайте вернемся к исходным утверждениям нашей статьи и резюмируем. Для копии копии, не имеющей оригинала, свойственно:
- Разрушать причинно-следственные связи в процессе навязывания псевдоценностей;
- Вызывать рост интенсивности (частоты) воспроизведения псевдосмыслов и их носителей;
- По средством механизма миметического кризиса осуществлять подмену (обновление) формы симулякра;
- Все выше перечисленное вызывает образование «смысловой воронки», когда нагромождение пустых форм и разорванных причинно-следственных связей приводит к сжатию смысловых полей;
- Последствия этого сжатия погружают объект, на который воздействует «тень тени», в локализацию и индивидуализацию смыслов (тезис Ж.Ф. Лиотара о гибели метанарративов и переход к индивидуальным историям-рассказам);
Все это создаёт мистифицированное царство хаоса, в котором мир не поддаётся познанию, а лишенная смысла форма становится первичной (главенствующей).
Казалось бы, окончательный цивилизационный тупик. Однако всему этому, как нам кажется, противостоит миф, являясь, по своей сути, антонимом хаосу. Мы уже приводили цитату Е. Мелетинского, который утверждал, что именно «превращение хаоса в космос, гармонизирующая и упорядочивающая целенаправленность, ориентированная на … целостный подход к миру, при котором не допускается даже малейшие элементы хаотичности, неупорядоченности», является самоцелью мифа. Позволим себе вольность и предположим, что выход из симулякра оформится окончательно в тот момент, когда не только отдельные индивиды, но и некоторая часть общества вернётся к критическому переосмыслению базовых мифологем. За период эпохи постмодернизма мы сильно отстали от прошлых поколений в этом упражнении, и это отставание необходимо наверстать. Пора дополнить смыслом нашего текущего времени мифологему о «умирающем и возрождающемся Царе» (аграрные циклы), о «брачных приключениях сыновей и дочерей Ворона», о «горизонтальной системе мироустройства» и о «мировом Древе» и о многих иных аллегорических образах Великих загадок Мира, которые были объектом познания для наших предков. Ведь нельзя допустить, чтобы последующие поколения не смогли ничего вспомнить о нашей современности, ибо мы не оставили им сколь-нибудь значимых смыслов своего времени.
Так что, супам Кэмпбелл Энди Уорхола пора стать жестянками, яркими и броскими, но все же жестянками. Илон Маск — веселый парень, но должен очень много денег, отчего, скорее всего, и злоупотребляет веселящей травой. Карета — это лишь тыква, король — голый…
Не теряйте время и жизненные силы на пустое и призрачное. Хорошего Вам лета!
С уважением,
Редакционный Совет
|
|
Комментарии (5)